«Неосон» связан с неокортексом, тормозящим активирующие системы РФ. При этом наблюдается синхронизация корковых и подкорковых волн. Причина сна — разлитое торможение, так, как его понимал И. П. Павлов. При удалении коры эта форма сна отсутствует. «Археосон» связан с тем, что РФ моста вызывает парадоксальную фазу сна, которую можно наблюдать у хронических мезенцефалических и децеребрированных животных.
Дело в том, что около 30 лет назад ученые обнаружили, что сон человека (и животных тоже) состоит из перемежающихся периодов — «медленного» и «быстрого», или парадоксального.
Один из них («быстрый) отличается от другого («медленного») повышенной частотой колебаний электрического потенциала головного мозга и быстрыми движениями глаз под закрытыми веками. Сны человеку и теплокровным животным снятся во время «быстрого» сна. За ночь мы видим 4—6 (а по другим данным 3—5) изолированных снов. Правда, и во время «медленного» сна у нас могут появляться разные «мысли» — отклики на события прожитого дня. Однако эта, выражаясь языком специалистов, мысленодобная психическая деятельность своим реализмом и тусклыми эмоциями весьма отлична от образных, эмоциональных и даже фантастических сновидений.
Американский ученый Г. Мэгун признает наличие двух реципрокных систем: активирующей — восходящей РФ — 0 обеспечивающей сон — неспецифической таламо-кортикальной.
Трудно сейчас говорить о существовании строго очерченных анатомически образований, работающих реципрокно. Исследования показали: зависимость эффекта десинхронизации и синхронизации от параметров раздражителя заставляют признать, что эти структуры не функционируют изолированно, а являются составными частями одной системы, распространенной по всему «старому мозгу». Под «старым мозгом» исследователи понимают РФ ствола мозга и лимбическую систему.
Эти факты и ряд других заставляют отказаться от примитивной схемы подкорковых синхро-десинхронизирующих механизмов, а снова обратиться к понятию саморегуляции коры с помощью подкорковых структур, связанных с нею прямыми и обратными связями.
Остановимся на материалах, полученных французским ученым М. Жуве и его соавторами. У животных обнаружены структуры РФ моста, которые, периодически включаясь во время сна, обеспечивают появление парадоксальной фазы, что выражается в появлении быстрых корковых колебаний — тета-ритма в гиппокампе при движении глаз, генерализованном подавлении мышечного тонуса, изменении пульса и дыхания. Жуве выдвигает гипотезу о наличии «неосна» и «археосна».
Итальянский ученый Д. Морруцци предполагает, что в каудальной части ствола есть структуры, вызывающие синхронизацию и состояние сна. Он также считает, что РФ активируется по типу ориентировочного рефлекса, а синхронизирующие структуры повышают активность при приходе к ним по определенным каналам залпов импульсов. Активность синхроструктур вызывает торможение восходящей РФ. Д. Морруцци признает, что теория И. П. Павлова о сне как об активном торможении чрезвычайно важна. Пока что трудно сказать, с чем связан сон, наступающий в опытах итальянского ученого у кошек при низкочастотном раздраженин током РФ,— с торможением нейронов активирующей системы или существованием формации нейронов, оказывающих на кору влияние, противоположное активирующим.
Французский исследователь М. Монье выдвигает свою гипотезу. Состояния сна и бодрствования объясняются им антагонистическим отношением на подкорковом уровне двух диффузных таламо-кортикальпых систем: активирующей (десинхронизирующей) и подавляющей (синхронизирующей).
Экспериментально доказано, что электрическая активность коры и РФ при наступлении сна меняется одновременно и в одинаковой степени. Румынский ученый О. Загер (1965) продемонстрировал убедительные факты: несмотря на разрушения центров сна и бодрствования по Гессу, функция сна и бодрствования через 2,5 месяцев у животных восстанавливается.
Надо заметить, что, как показали исследования на животных, меняя параметры электрического раздражителя, можно получить прямо противоположные результаты при стимуляции одних и тех же подкорковых структур и сходные реакции при раздражении разных образований.
Известно, что различные стадии сна у кошек можно получить, раздражая таламус, средний мозг, головки хвостатого ядра, свод сосцевидных тел, другие образования мозга . Эти факты подтверждают мнение И. П. Павлова, что в опытах по раздражению ряда участков подкорки мы получаем «рефлекторный сон с тех же самых больших полушарий».
В последнее десятилетие получили распространение взгляды, являющиеся отголосками теории центра сна, на смену бодрствования сном за счет реципрокных (от лат. reciprocus — взаимный) отношений между тормозящими и возбуждающими структурами.
Наконец, как утверждают клиницисты, поражение ствола более чем в 50% случаев не ведет к нарушению сознания, а поражение РФ каудального отдела продолговатого мозга совершенно не сказывается на сознании. Известно также, что разрушение РФ промежуточного мозга существенно не влияет на условные реакции, выработанные до операции. Недавно, сравнивая эффект поляризации РФ и миндалевидного комплекса, пришли к выводу, что эти структуры являются самостоятельными механизмами активации.
Советский исследователь А. В. Тонких (1968), отвергая мнение о сне как следствии прекращения поступления импульсов из периферии или падения активации РФ, считает, что состояние бодрствования поддерживает гипоталамус, который управляет РФ.
Эти факты подтверждают точку зрения И. П. Павлова, считавшего, что и в случае «пассивного» сна происходит активное торможение, возникающее вследствие длительного однообразного раздражения оставшихся рецепторов.
Принципу саморегуляции коры с помощью «функционального кольца» противоречит также и теория, утверждающая, что существует диэнцефалический центр сна и бодрствования. Швейцарский физиолог В. Гесс высказал предположение о трофотропной системе (раздражение ее сопровождается падением активности и развитием сна), медиатором (химическим переносчиком) которой является серотонин, и об эрготропной системе — антагонисте первой, медиатором которой является норадреналин.
Советские исследователи, работая на животных, лишенных трех пар дистантных рецепторов, убедительно доказали, что у высших животных РФ нельзя рассматривать как единственный источник активации коры. Эта активация может носить исключительно корковый характер. Не говоря уже о том, что невозможно осуществить изолированное разрушение активирующих систем, ряд прямых физиологических данных заставляет отказаться от мысли, что перерезка ствола мозга, ведущая к появлению медленных потенциалов в коре, является результатом устранения влияния активирующих неспецифических систем.
Выше уже шла речь о роли неспецифических структур в процессе саморегуляции функционального состояния коры мозга. Приведем еще некоторые факты.
Известно, что при угнетении РФ атропином и наступающей при этом электроэнцефалографической картине сна, животные бодрствуют.
Кроме того, животные, у которых поражена активирующая система, могут пробуждаться. На кроликах, лишенных зрительной афферентации, показана ведущая роль специфической импульсации в поддержании функциональной дееспособности коры: отделение от коры почти всей РФ и почти полная деафферентация коры вызывает сонное состояние только в первые дни после операции, а затем тонус коры в значительной степени восстанавливается.
