Не исключено, что при создании моделей, отличающихся от обычной биоритмической структуры, больше времени должно быть потрачено на формирование модели и ее проверку после реализации, чем на происходящую во сне реализацию модели. И тогда общая длительность сна уменьшается, что мы и видим на самом деле после дальних перелетов с пересечением большого числа часовых поясов. Вероятно, этот механизм, эффективный в отдельных случаях, в целом для организма не экономичен и в обычной жизни мозг должен постепенно проверить во всех деталях привычные модели; последовательность этой проверки «расписана» на всю ночь в виде доминирования тех или иных стадий сна в тот или иной час сна. Проверка несовершенной, «прикидочной» модели идет убыстренным темпом за счет того, что в каждом часе сна представлены все стадии. Что касается движущей силы, включающей этот процесс регулирования более или менее одновременно в различных образованиях, то ею, по всей вероятности, является степень разрегулированности по отношению к какому-то исходному среднему уровню деятельности.
Генетические модели, по всей вероятности, предусматривают какую-то форму поправки к основной, «жесткой» программе, осуществляемой за счет анализа сигналов внешней среды. Так, например, имеются так называемые сезонные изменения как степени выраженности, так и ритмики изменения различных показателей жизнедеятельности организма.
При очень резкой смене условий организм должен строить модель совершенно нового вида, адекватность которой может быть проверена только при ее взаимодействии с внешней средой.
Таким образом, во время бодрствования поступает информация для формирования модели необходимого биоритмического фона. Во время сна эта модель реализуется, то есть фазовые соотношения различных ритмов приводятся в соответствие с датчиками времени внешней среды и между собой. Затем, уже опять во время бодрствования, должна быть осуществлена проверка, насколько правильно построена модель, иначе: действительно ли биоритмическая структура соотношений процессов соответствует тем запросам, которые предъявляет внешняя среда, готов ли организм к активному действию именно тогда, когда по условиям существования оно необходимо.
Если предположить, что во время сна происходит упорядочение биоритмического рисунка деятельности структур и фазовых взаимоотношений, то оно должно осуществляться на основе сравнения существующих в организме взаимоотношений с некоторой моделью — идеальным образом того, что должно быть согласно данной временной метке.
Подобная модель строится, по всей вероятности, в течение дня параллельно с расшатыванием биоритмической структуры организма под влиянием внешних воздействий. Таким образом, какие-то сигналы внешней среды, которые условно можно назвать «датчиками времени», сообщают организму как бы «идеальный» распорядок, согласно которому процессы должны протекать, то есть являются отметками времени для упорядочения ритмики. Эти сигналы поступают преимущественно при бодрствовании, поскольку во время сна человек создает даже внешние условия (выключает свет, изолируется от шума, тепло укрывается и т. д.) для отключения от сигналов внешней среды. Сочетание внешних сигналов, определяющих временные отношения, с генетически обусловленной «программой» биоритмов и создает модель, по которой во время сна происходит регулирование биоритмов.и их фазовых отношений.
Наиболее интенсивно такого рода саморегулирование должно происходить — и действительно происходит — в условиях резких изменений воздействий внешней среды — при сдвинутых режимах сна или после перелетов с пересечением часовых поясов. В этих случаях отмечается не увеличение, а уменьшение общего количества сна. При этом для сна после перелетов характерна еще одна особенность — фрагментирование картины сна, при котором распределение частоты появления и длительности стадий в течение каждого часа сна повторяется и соответствует тому распределению, которое обычно имеет место в течение всей ночи. Таким образом, при существенных изменениях воздействий внешней среды, когда количество информации, подлежащей переработке, как будто больше, человек спит меньше, и при этом с0В как бы разбит на равнозначные отрезки, в которых одинаково представлены все стадии сна.
Такого рода факты трудно объяснить с точки зрения предложений о переработке информации во время сна, если понимать под информацией весь калейдоскоп событий внешнего мира, обрушивающийся на человека при переезде или перелете. Если же понимать под информацией, подлежащей переработке, только «отметки времени», указывающие характер отношений с внешней средой, то их столько же, сколько и в обычной жизни,— меняется их содержание, но не количество. Объем перерабатываемой информации остается прежним.
Может быть, имеет смысл выделять, как это сейчас делают в США, разновидности сна по их физиологической значимости: примитивный сон усталости (ретикулярная формация ствола); гомеостатический, упреждающий сон (лимбическая система); сон как результат генерализации внутреннего торможения (кортико-таламический механизм).
В заключение мы остановимся на взглядах, высказанных недавно советскими учеными Н. Н. Деминым, А. Б. Коганом и Н. И. Моисеевой, о сне и бодрствовании.
Временные отношения в организме должны быть уравновешены как по отношению к внешней среде, так и к среде внутренней, а для осуществления этой задачи организм должен располагать программами регуляции и эталонами нужных состояний, а также сведениями о временных параметрах внешней среды, чтобы иметь возможность ориентироваться не по собственным часам, которые в зависимости от характера выполняемой деятельности то «бегут», то «отстают», а по часам Природы, являющимся всеобщим эталоном (вне зависимости от точности их хода). Вот эта информация о временных отношениях, поступающая еще в период бодрствования, по-видимому, и перерабатывается во сне, но не в каком-то специальном центре, а в каждом образовании, которое выверяет свою собственную программу деятельности и ее соответствие настоящему моменту.
В связи с этим актуален вопрос о значении сновидений. Если и не принимать положения, что сновидения аналогичны процессам очищения программ ЭВМ от накапливающихся ошибок, то можно думать, что сновидения необходимы для переработки избытка информации в условиях пониженной сенсорной импульсации. Необходимость переработать эту информацию субъективно осознается в виде желания спать. Переработка информации во время сна создает условия для сопоставления приобретенных сведений с прошлым опытом. Вегетативные сдвиги во время парадоксального сна служат цели устранения вредных последствий сенсорной депрессии (резкого снижения потока информации) и поддерживают организм в состоянии готовности к реакции.
С точки зрения нейрофизиологии, сновидения рассматриваются как результат последовательного перехода из одного Функционального состояния в другое кортикальных и лимбических нейронов, необходимого для их метаболического восстановления.
Все сказанное, конечно, не исчерпывает сложности проблемы сна. В стороне остались вопросы о роли лобной коры — важнейшего аппарата, обеспечивающего взаимосвязанную деятельность анализаторов, тем более что эти доли тесно связаны с древней структурой — гипоталамусом, о значении суточного цикла — смене дня и ночи и т. д.
